"Ориентализация"
концептуализма?
"Orientalizing"
Conceptualism?
Елена
Сорокина
Каталог
БУМ - БУМ
4
Бишкекская Выставка Современного
Искусства
23
сентября - 7 октября 2008
Проект
Бум/Бум проходит на стыке двух дисциплин
- архитектуры и современного искусства,
обращая особенное внимание на Бумажную
Архитектуру - специфический феномен
архитектурной и художественной мысли
Советских 80х годов. С формальной точки
зрения Бумажная Архитектура - это
разновидность концептуализма в
архитектуре, продукт нонконформистской
рефлексии, использующей языки и образы
разных архитектурных стилей. Для
нее характерен синтез выразительных
средств изобразительного искусства,
архитектуры, литературы и театра, и
обращаясь к ней сегодня современное
искусство привлекает именно этот дух
междисципринарности направленный на
создание проектных решений. (1)
Интерес
современного искусства и архитектуры
друг к другу, их историям и различным
формальным языкам - феномен далеко не
новый. В их обмене идеями от современного
искусства всегда ожидали свободного
полета мысли, не обремененной заботой
о заказчиках, подрядчиках, инженерах и
строителях. И оно часто не разочаровывало,
экспериментируя с расширением
архитектурной действительности а также
с различными архитектурными языками и
формами, не говоря уже об интервенциях
в городское пространство. Инновативные
архитекторы, в свою очередь, тоже
стремились открыть спектр возможностей
дисциплины, определяя ее скорее в ключе
художников-инсталляционистов нежели
традиционных архитекторов - как сеть
пространственных стратегий. Это
понимание архитектурных проектов как
сетевых структур часто использовало
язык других дисциплин - искусства,
философии и социально-политических
исследований. Современное искусство
часто интересовалось и историей
архитектуры. Например модернистскими
архитектурными утопиями - такими как
легендарные проекты Архиграма и
Суперстудии, чертежи и макеты
которых нередко показываются на
выставках наравне с художественными
объектами. Можно сказать что эти визионеры
60х тоже были своего рода бумажными
архитекторами, поскольку воплощать их
идеи никто не торопился (Архиграм не
построил ни единого проекта). Но именно
их идеи привлекали и привлекают сегодня
современных художников. И не только
архитектурной мыслью как таковой, но и
визуальными стратегиями заимствованными
из поп культуры, а также рефлексией на
социальные изменения в обществах того
времени. Один из недавних выставочных
проектов Перезагрузка Мегаструктуры
прошедший в Берлине обращается, например,
к Мегаструктуре как одной из таких
утопических архитектурных идей 60х,
которая помимо ее блестящего концептуализма
пользовалась и повышенным спросом в
научно-фантастических фильмах эпохи.
Возвращаясь к ней сегодня, проект исходит
не просто из исторического интереса к
знаменитой архитектурной утопии в ее
различных ипостасях. Перезагрузка вполне
серьезно предлагает художникам
тестирование идей связанных с
мегаструктурой дла сегодняшних стратегий
урбанистического дизайна направленных
на проектирование среды обитания.
В
этом глобальном контексте Бумажная
Архитектура - специфический феномен
советской культуры 80х годов - не выглядит
таким уж большим исключением.
Междисциплинарные проекты были в то
время не новостью, и вступление знаменитых
Западных утопистов как Архиграм и
Архизум в художественные выставки
вполне состоялось. И хотя Бумажная
Архитектура поначалу совершила победное
шествие именно в западном архитектурном
контексте, получая многочисленные
награды на международных архитектурных
конкурсах, интерес к ней современного
искусства был достаточно ранним. Уже в
начале 90-х проекты Бродского и Уткина
были показаны в американских музеях и
представлены галереей Рональд Фельдман
в Нью-Йорке, в то время как работы Юрия
Аввакумова были включены в экспозицию
Нового музея в Карлсруэ и показаны в
других Европейских городах. В контексте
же Центральной Азии можно смело
утверждать, что Бишкекские Архитектурные
Альтернативы в 1988 году дали импульс
духу междисциплинарной креативности
и оказали значительное влияние на
творчество не только молодых архитекторов
но и на независимое формальное (и
неформальное!) мышление молодых
художников. Три выставки состоявшиеся
впоследствии в Бишкеке - Параллельный
Город в 1997, Лабиринтус в 1998 и Плюс-Минус
в1999 - проходили с участием архитекторов,
художников и дизайнеров и в результате
стали платформой для дальнейшего
интенсивного общения между современными
художниками и архитекторами.
С
исторической точки зрения Бумажная
Архитектура - завершенный художественный
феномен. Тем не менее ее концептуальное
наследие используется сегодня современными
художниками разных поколений. За
прошедшие 20 лет стратегии изначально
связанные с Бумажной Архитектурой все
более воспринимались как полноценный
"гибридный жанр" - архитектуры и
современного искусства - и говорить о
Бумажной Архитектуре здесь и сейчас -
это говорить об истории ее взаимосвязей
с современным искусством. О том, как из
нереализованных "бумажных проектов"
она превращалась в интереснейший
арт-феномен, легко вписываясь в самые
что ни на есть актуальные эстетические
категории сегодня. Как бесплотные
замыслы архитекторов - башни, мосты и
прозрачные лестницы - оказывались на
проверку виртуозной графикой,
сочетающей черты архитектурного
проектирования, концептуализма и
являющимися документами эпохи. Путь
пройденный Бумажной Архитектурой от
концептуальной утопии к правомерному
арт-объекту либо арт-документу вполне
закономерен - и сейчас многие проекты
находятся в собраниях Третьяковской
галереи, Русского музея, МОМА в Нью-Йорке,
или Виктории и Альберта в Лондоне. И
одним из исторических смыслов Бумажной
Архитектуры является именно ее влияние
на современное искусство пост-советского
пространства.
Предлагая
проследить преемственность концептуального
наследия бумажной архитектуры, выставка
Бум/Бум формулирует ряд вопросов,
затрагивающих как архитектурную так и
художественную специфику и прежде всего
их взаимосвязь. Почему важно обнаружить
и артикулировать их сходства и различия?
Почему интересно бросить новый взгляд
на факты новейшей истории из развитого
пост-коммунизма сегодняшнего дня, уже
вовсю идущего на убыль и плавно
перетекающего в дифференцированные
локальные ситуации? В момент своего
зарождения, Бумажная Архитектура была
эдаким концептуальным цветком на закате
советской модернизации, постмодерной
утопией по отношению как к советскому
так и к международному контексту.
Архитектура, которая была самым зримым
носителем предполагаемой советской
модернистской идентичности, вдруг
заговорила субверсивным и ироничным
языком современного искусства. Опираясь
на этот язык субверсии, многие работы
выставки Бум/Бум рефлектируют о свежем
прошлом и архитектурном настоящем -
архитектура для них есть тема и можно
сказать, источник вдохновения. В этом
смысле парадигматична работа Елены и
Виктора Воробьевых -Воображение власти
или власть воображения - о строительном
буме и его методах, объединяющих
традиционную тоталитарность мышления
с чудесами западной техники. Арт-объект
художников - похож на мольберт - инструмент
традицонного живописца - но вполне
напоминает и архитектурный кульман. На
нем мы видим кальку с размашистым
рисунком президента Казахстана Нурсултана
Назарбаева - это план башни Байтерек в
Астане, начерченный державною рукою и
переданный для архитектурного воплощения.
Под калькой фотография готового объекта,
возведенного практически один в один.
Работа Воробьевых с предельной
реалистической наглядностью демонстрирует
чудесную трансфигурацию президентского
арт-жеста в архитектурную реальность,
процесс в некотором роде характерный
для Центральной Азии. Но реальность
созданная подобным способом вызывает
у художников сомнения: прямой путь
Раскрывающегося Тюльпана из игры
президентского воображения на центральную
магистраль новой столцы не лишен, по их
мнению, определенного постмодернистского
сюрреализма.
В
процессе перевоплощения эта новая
реальность вместе с ее степными корнями
из которых произрастает древо предков,
вполне предсказуемо трансформируется
в искусство макетов либо театральных
декораций. И спектр возможностей как
архитектуры так и искусства оказываются
здесь радикально ограниченными - одного
под давлением страстей репрезентации,
другой под влиянием постмодернистской
вседозволенности. Видимо отсюда и
вытекают следующие тематические
составляющие, которые можно обозначить
как прощание с Советским модернизмом.
Например, в видео Оксаны Шаталовой
Консервация, художница позволяет
замуровать себя в одном из заброшенных
зданий города Рудного - символе покорения
целины и Советской модернизации. Работа
очень точно схватывает историческое
мгновение, "данный момент"
Советского модернизма между забвением
и разрушением. Это конец утопии модернизма,
но не конец его истории - поскольку
оптимистический югославский шлягер
60х годов неожиданно снова входящий в
постсоветскую моду не советует себя
замуровывать - ни в прошлом, ни в будущем,
ни в локальных четырех стенах. Помимо
всего прочего он напоминает о наивности
и оптимизме той эпохи которая строила
для всех, недорого и ненадолго, все еще
терпеливо ожидая пришествия коммунизма
в архитектуру и в общество. Тот же
оптимистический модернизм проступает
и "малых формах" запечатленных в
авторской фотодокуметации автобусных
остановок Джамшеда Холикова. Длинная
череда остановок - стиль которых вполне
можно описать как коммунстический
ориентализм тоже подвешена во времени.
По иронии судьбы и истории, их эклектицизм
обладает большей исторической
потенциальностью чем зрелый советский
модернизм (также именуемый хрущобами)
из видео Шаталовой. Остановки - малые
архитектурные формы - могли себе позволить
массу опасного свободомыслия, будь то
игры с локальным, историческим, либо
футуристическим языками - что наистраннейшим
образом свидетельствует о гораздо
большем уровне свободы авторского
самовыражения, чем, скажем, в случае
архитекторов башни Байтерек.
В
проектах этих и других художников
выставки Бум/Бум архитектура помогает
деконструировать гипотетическую
"пустыню модернизма" и артикулировать
создаваемые культурным сопротивлением
различия. Анализ специфических
локальных форм позволяет не просто
пересказать и переосмыслить какие-то
реалии и истории советских времен, но
и сформулировать сегодняшние позиции
и обращаясь к локальным архитектурным
историям, проблематизировать
однозначности приписанные как
колониальному модернизму так и
пост-колониальным его переформулировкам.
В культурном усилии осмысления сегодняшние
архитектура и искусство могут попытатся
найти новые точки соприкосновения и
общих интересов - будь то исследования
коммунистического ориентализма в
Центральной Азии, судьбы советского
проекта модернизации, либо актуальные
эксперименты в городской среде или
новый урбанизм. В любом случае это
означает работу с к локальными историями,
которые оказываются не только сопоставимыми
с так называемыми "мировыми тенденциями"
но и в состоянии предложить свои
собственные релевантные примеры
рефлексий на актуальные темы
глобального и локального.
1.
На данное определение Бумажной Архитектуры
обратил мое внимание Юрий Аввакумов.
This
essay is an introduction for the catalog of
Bum/Boom
- 4th Bishkek International Exhibition
of
Contemporary Art
Participating
artists: Ernst Abdrazakov, Lida Abdul,
Yuri Avvakumov,
Mger Azatyan, Janar Amankulov, Ruben Arevshatyan, Art machine Group
(Zoya Falkova, Anton Bolkunov, Roman Chehovskoy), Said Atabekov,
Umida Ahmedova & Oleg Karpov, Dmitry Ahunbabaev, Armat Bektasov,
Yevgeny Boykov, Nika Breithaupt, Elena Vorobyeva & Viktor Vorobyev,
Shailo Djekshenbaev, Marjolijn Dijkman,
Marc Ditrich, Natalia Dyu, Alexander Feodorov, Emil Guzairov,
Shirin Homann-Saadat,
Alimjan Jorobaev, Gulnara Kasmalieva
& Muratbek Djumaliev,
Galina Konduchalova & Igor Lihterov, Sergey Kuznetsov, Alexander
Lozhkin, Pavel Lozhkin, Ruth Maclennan, Vladimir Martynoff, Irina
Maslikova, Erbol Meldibekov, Almagul Menlibaeva,
Ruslan Muradov, Gaisha Madanova, Saken Narynov, Ekaterina Nikanorova,
Alexander Nikolaev,
Alexey Rumjantsev, Vitaly Simakov, Georgy Tryakin-Buharov, Sergey
Tychina, Alexander U, Yura (Vyacheslav Useinov), Jamshed
Kholikov, Oksana Shatalova,
Andrey Chernov, Eric Van Hove,
Jun Yang